Гимнография святых Андрея Критского, Иоанна Дамаскина и Космы Маюмского в Триоди Постной

Преподобный Косма Маюмский

Первым по времени из этих песнописцев является святой Андрей, сначала монах иерусалимского храма святого Воскресения, потом диакон великой константинопольской Церкви и, наконец, епископ Критский († ок. 720). Одних только его канонов по древним ирмологиям насчитывается свыше 70. Среди них есть каноны на воскресные дни, на памяти святых, на Господские и богородичные праздники.

Его произведения важны, прежде всего, потому, что являются исходными, дошедшими до настоящего времени текстами такого рода, хотя он едва ли был первым составителем их. В современной печатной триоди сохранились следующие каноны святого Андрея: в среду сырной седмицы – о посте, великий канон четверга пятой недели, канон Лазаревой субботы, трипеснцы для пяти дней страстной седмицы. В рукописных источниках находятся также каноны на неделю ваий и четверопеснец великой субботы. Перечисленные произведения составляют у святого Андрея лишь половину цикла его канонов на подвижные богослужебные дни: они продолжаются канонами на Пасху, недели Фомы, мироносиц. на те же дни каноны Иоанна Дамаскина и Космы Маюмского вытесняют тексты святого Андрея. Так, Студийский устав патриарха Алексия (1025–1043) употребление канона последнего на неделю ваий называет уже ветхим обычаем, а его трипеснцы предписывает употреблять лишь до великого четверга. Значительно сокращены и трипеснцы страстной седмицы: из одного только трипеснца пятка опущено около десяти тропарей. Не избежал сокращений и великий канон: славянские источники XII–XIV веков в девятой его песни приводят три особенных тропаря, которых нет в греческих оригиналах.

По своей структуре и технике каноны святого Андрея как одни из первоначальных песнопений подобного характера значительно отличаются от соответствующих произведений позднейших песнописцев: многие их особенности непротиворечиво корреспондирует с библейскими песнями. В первую очередь это касается так называемых ирмосов в канонах святого Андрея. Например, первый и второй ирмосы великого канона «Помощник и Покровитель», представляющий собой 2-й стих песни Исх. 15 с припевом из первого ее стиха «Славно бо прославися», и «Вонми небо», где к половине 1-го стиха песни Втор. 32 гимнограф присоединяет от себя только «И воспою Христа, от Девы плотию пришедшаго».

Количество песней в полных канонах святого Андрея всегда девять: он не опускает, в отличие от своих последователей, вторую песнь.

Преподобный Андрей Критский и прп. Мария Египетская

Тропари в канонах преподобного Андрея своей лаконичностью также напоминают древние краткие припевы, которые они собой и заменяют. Количество и распределение тропарей по отдельным песням у него не подчинено ни акростиху, ни симметрии, какую можно найти в более позднее время и которая требует одинакового состава песней. Однако стоит отметить, что в большинстве случаев для более пространной библейской песни преподобный пишет и большее количество тропарей. Общее число последних в канонах святого Андрея, по сравнению с более новыми канонами, всегда значительно выше. При этом нет ни одного принадлежащего ему канона, в котором бы оно равнялось сумме стихов всех библейских песней. так, например, в каноне на неделю ваий их насчитывается около 115, в великом каноне – 250.

Обязательного комментария требует следующий факт: троичны и большая часть богородичнов в канонах святого Андрея едва ли принадлежит ему, ибо встречаются такие рукописи, где первых нет вовсе, а вторые заменены. В связи с этим И.А. Карабинов предполагает: «Быть может, и троичны, и часть богородичнов принадлежат перу святого Феодора Студита, потому что у него главным образом наблюдается такая манера заканчивать песни канонов»[1].

Для исторического становления Триоди постной принципиально важно, что святой Андрей был первым автором так называемых трипеснцев, которые лучше других жанров демонстрируют специфичность рассматриваемой богослужебной книги и даже дали ей название.

Источник анализируемых произведений не нов: как и в прочих канонах, преподобный здесь неизменно следовал установившейся церковной практике стихословия библейских песней. Их содержание строго соответствует евангельским зачалам, которые полагаются на утренях и литургиях страстной седмицы. Так, трипеснец великого понедельника почерпнут из Мк. 11: 12–18 (о смоковнице; утреннее евангелие) и Мф. 20: 17–18 (предупреждение Христом учеников о Своих страданиях; литургийное евангелие) и отчасти из соединявшейся с этим днем памяти Иосифа. Трипеснец Страстного вторника, в котором упоминаются притчи о мелющих, десяти девах, говорится о втором пришествии, а также приводится предупреждение Господа о наступлении через два дня Пасхи и Его страданиях, координируется с зачалами этого дня: Лк. 12: 3–45 – Мф. 24: 45–25, 13 (одно утреннее чтение) и Мф. 25: 14–20 – второе. лишь для среды полной корреляции не наблюдается: трипеснец повествует о помазании Христа блудницею в доме Симона и о предательстве Иуды. между тем в указанном евангелистарии положено лишь последнее зачало (для литургии): Мф. 26: 14–16. в качестве же утреннего чтения указано нынешнее зачало (Ин. 12: 17–50).

Из полных канонов святого Андрея особенного внимания заслуживает великий канон. В задачи настоящей работы не входит его подробный анализ, поэтому ниже будет сделаны только те замечания, которые связаны с диахронической интеграцией данного произведения в Триодь постную. Память четвертка пятой седмицы, когда этот канон поется, имеет минейный характер, а значит, связана с Четыредесятницей случайно. Некоторые признаки указывают, что канон был составлен святым Андреем в последние годы жизни. и сочиняя его, преподобный имел в виду исключительно индивидуальную духовную рефлексию. В самом каноне несколько раз упоминается о старости автора и об упадке его душевных и телесных сил, о необходимости готовиться к смерти и ответу пред Судией: «Повержена мя, Спасе, пред враты Твоими, поне на старость не отрини мене во ад тща…», «От юности, Христе, заповеди Твоя приступих, всестрастно небрегий, унынием преидох житие» (среда, песнь 1). Ср. также: «Приближается, душе, конец, приближается, и нерадиши, ни готовишися, время сокращается» (понедельник, песнь 4); «Исчезоша дние мои, яко соние восстающего; темже, яко Езекия, слезю на ложи моем, приложитися мне летом живота» (четверг, песнь 7); «Гиезиев подражала еси, окаянная, разум скверный всегда, душе: его же сребролюбие отложи поне на старость» (понедельник, песнь 8). Памятуя о приближающемся конце жизни, песнописец начинает оплакивать деяния своего окаянного жития и исповедуется Зиждителю всех. Изображение покаянного плача связано с разбиением почти каждой песни на две части. в первой – песнописец в большинстве случаев беседует со своей душой, перечисляет ее грехи и указывает ей пути и средства к исправлению, во второй же – обращается с молитвенным воплем к Богу о помиловании. Для удобства обзора своих грехов он употребляет оригинальный способ – обращается к обозрению всей библейской истории: грешные личности и отрицательные поступки служат для него поводом высказать укоризну своей душе за то, что и она ревновала им. наоборот, праведников и добрые дела он рекомендует ей к подражанию. Любопытно, что обзор Ветхого Завета у святого Андрея завершается с последней ветхозаветной песнью – восьмой, а новозаветная история рассматривается лишь в тропарях одной девятой песни. Такая панорама приводит гимнографа к самому тяжелому выводу о своей душе: «Закон изнеможе, празднует Евангелие, писание же все в тебе небрежено бысть, пророцы изнемогоша, и все праведное слово; струпи твои, о душе, умножишася» (понедельник, песнь 9). Чувствуя, что из-за близкой кончины он не будет в состоянии пройти полное исправление, песнописец смиренно молится: «Достойных покаяния плодов не истяжи от мене, ибо крепость моя во мне оскуде; сердце мне даруй присно сокрушенное, нищету же духовную» (четверг, песнь 9).

Близко по способу трактовки содержания к рассмотренному произведению стоит другой триодный канон святого Андрея – на среду сырной седмицы (о посте). для того чтобы объяснить необходимость последнего, песнописец дает полный обзор библейских фактов, показывающих пользу Четыредесятницы.

Кроме канонов, преподобному принадлежат в триоди несколько самогласных стихир: «Общее воскресение прежде вольныя страсти Твоея» (неделя Ваий); «Днесь еже на Христа лукавое собрася сонмище» (Великий четверток); «Плещи Моя дах на раны» (Великий пяток) и некоторые другие.

За святым Андреем следуют два крупных песнописца: святой Иоанн Дамаскин († до 787) и преподобный Косма, епископ Маюмский († ок. 787). Первому в печатной Постной триоди усвояется, прежде всего, канон святому Феодору Тирону, положенный в пяток первой седмицы по заамвонной молитве над коливом: «Божия тя рачителя ведый».

Имя Иоанна стоит у второго канона Лазаревой субботы: «Прежде отнесущих привед всяческую тварь». Иногда этому гимнографу приписываются только последние четыре песни. Первая же его половина усвояется или Феофану, или Косме. Помимо канонов, святому Иоанну принадлежит в триоди множество самогласных стихир, главным образом на сырную субботу: «Приидите вси вернии, преподобных отец лики воспоим»; «Радуйся, Египте верный» и др. С большой вероятностью этому песнописцу нужно атрибутировать самогласен крестопоклонной недели: «Придите, верни». Преподобный Иоанн Дамаскин является автором самогласнов в Лазареву субботу – «Лазаря умерша четверодневнаго»; в неделю Ваий – «Входящу Ти, Господи, во святый град»; в дни страстной седмицы – «Простре блудница власы Тебе, Владыце» (Великая среда) и проч.

Святой Косма Маюмский повторил для страстной седмицы труд святого Андрея Критского, написав исчерпывающий цикл канонов. Но для Великого вторника он составил всего лишь двупеснец, тогда как для Великого четвертка, наоборот, полный канон.

Внимания заслуживает канон Космы на неделю ваий: его тропари в большинстве случаев составлены из изречений Священного Писания, что придает ему особую живописность, возвышенность и одушевление. Например: «Хваление Церковь преподобных, живущему в Сионе Тебе, Христе, приносит, о тебе же Израиль, Творце своем, радуется, и горы, языцы противообразнии, каменосердечнии от лица Твоего возвеселишися поюще победную песнь Тебе, Господи».

Помимо цикла канонов страстной седмицы, святому Косме принадлежит также четверопеснец Лазаревой субботы: «Любовь Тебе в Вифанию, Господи, отведе». Немало гимнограф создал и триодных стихир: «Множества народа, Господи, постилаху по пути ризы своя» (неделя ваий); «В светлостех святых Твоих» (Великий вторник); «Многоценное миро блудница смеси со слезами» (Великая среда) и т.д.

Одной из отличительных черт авторского стиля Космы является пропуск второй песни канона. Исконное количество основных частей – девять – мотивировалось предметом произведения, изображавшим небесную иерархию и заключавшим в себе Святую Троицу, ведь трижды три составляет девять.

Удовлетворительной причины усечения песен до восьми литургисты не нашли до сих пор. В отдельных исследованиях доказывается даже, что «канон изначально формировался в двух формах – со второй песнью и без нее… отсутствие песни Моисея из Второзакония – не новация, а архаика»[2].

Наиболее популярной долгое время была точка зрения о несоответствии второй песни, покаянной, обличительной, лишенной прошений к Господу, общему настроению канона – ввиду ее ориентации на ветхозаветный прототип[3] (она читается сейчас только по вторникам седмиц Великого поста и на утрени заупокойных суббот (Мясопустной и Троицкой). Протоиерей Владимир Рыбаков весьма доказательно опровергает приведенное мнение. Он, не указывая какого-либо конкретно-фактического повода, представляет это явление как церковно-бытовое[4]. Его рассуждения таковы: традицию девятипесенного канона ввел в VIII веке преподобный Андрей Критский. После него в том же столетии Феофан Грапт, Иоанн Дамаскин и особенно Косма Маюмский создают другую практику – восьмипесенную, опустив вторую песнь. таким образом, получилось две системы – старая и новая. В IX веке они то мирно сосуществуют друг с другом, то непримиримо борются. Феодор Студит, Феофан, Георгий, Иосиф Сицилиец и другие уважительно держатся исконного обычая, но большее внимание оказывают уже новациям, ибо пишут преимущественно восьмипесенные каноны. Стоит предварительно прибавить сюда, что IX столетие было временем усиленного насыщения церковных служб разными гимнографическими трудами. Тогда составлено большое число канонов, разных стихир, седальнов, тропарей, кондаков и т.п., так что церковные службы чрезвычайно увеличили свою продолжительность. Отсюда являлась необходимость редакционного отбора текстового материала, включая и его сокращение. В подавляющем большинстве случаев на одну память оставляли по одному канону, допуская исключение только для больших праздников и особо чтимых святых. Так получилось, что авторитет Иоанна Дамаскина и Космы Маюмского побуждал брать сокращенные произведения – без вторых песней. Однако следы девятипесенной практики сохранялись в церковном употреблении довольно долго – вплоть до XII века. именно до этих пор употреблялись в канонах прежде написанные вторые песни, а потом они уже исключались и употребление восьмипесенного канона утвердилось окончательно.

Вклад святых Андрея Пира, Стефана Савваита, патриарха Илии III в Триодь постную

К святым Иоанну и Косме непосредственно примыкает группа хотя и менее известных, но все-таки довольно крупных иерусалимских песнописцев. Сюда, прежде всего, относится в высшей степени талантливый гимнограф Андрей Пир. ему принадлежат в триоди 85 самогласнов, начиная от мясопустной недели (первый самогласен: «Предочистим себе братие, царицею добродетелей») и кончая пятком ваий, – по две стихиры (для утра и вечера) на каждый день (на среду четвертой седмицы, на преполовение поста составлен один лишний самогласен), помимо суббот. Указанные произведения, без преувеличения, можно назвать самыми лучшими не только в Триоди постной, но и во всех древнегреческих богослужебных книгах. Они отличаются замечательным лиризмом, их язык имеет особый индивидуальный характер, свободен от шаблонных выражений и почти абсолютно лишен риторических приемов. Помимо самогласнов, Андрею Пиру приписывают еще стихиру недели ваий: «Приидите и мы днесь весь новый Израиль».

Вторым из рассматриваемой группы песнописцев является иерусалимский патриарх Илия III († ок. 797), который известен как бескомпромиссный защитник иконопочитания. Судя по ирмологиям, это был чрезвычайно плодовитый песнописец. можно насчитать около 20 его самогласных канонов на различные праздники: Пасху, Богоявление и др., а также на воскресные дни. При этом в печатной триоди его труды представлены весьма скромно. Ему принадлежат две стихиры недели ваий: «Страшно еже впасти в руце Бога жива» и «Сонмище лукавая и прелюбодейная». последняя, как нетрудно понять, представляет собой незначительную редакцию соответствующего произведения преподобного Иоанна Дамаскина. Илии усваивают также канон четвертой недели о впадшем в разбойники: «Уподобихся Христе в руце разбойником впадшему». Рукописные Триоди содержат еще несколько песнопений патриарха для Четыредесятницы и страстной седмицы, которые вышли из богослужебной практики. Так, у него есть канон в неделю блудного сына, предназначавшийся, вероятно, для второй недели поста, в которую по древнему иерусалимскому уставу полагается именно это евангельское чтение. Вероятно, Илия дополняет до объема полного канона и четверопеснец Космы на Лазареву субботу.

Еще одним гимнографом, входящим в указанный круг, был святой Стефан Савваит, к имени которого в рукописях нередко прибавляется «племянник Дамаскина». Среди преподобных есть два Стефана Савваита – старший († 794) и младший († ок. 807). Племянником Иоанна был первый, песнописцем же считают второго. Из находящихся в триоди песнопений святому Стефану принадлежат стихиры в неделю мытаря и фарисея и в неделю блудного сына: «Не помолимся фарисейски братие»; «Отче благий, удалихся от Тебе» и др. Этому автору присвоены еще несколько самогласнов пятой седмицы поста, хотя их крайне сложно отграничить от произведений Андрея Пира. Последний писал по две стихиры на день, кроме суббот. Общее же количество самогласнов пятой седмицы – 16, следовательно, четыре из них, возможно, и принадлежат святому Стефану.