Первая Болгарская Патриархия IX–XI веков

Традиции автокефальности существовали на Балканах издревле, но лишь относительно некоторых епископий (Юстиниана Первая и приморские города). В каноническом плане Балканы представляли собой спорную территорию между Римом и Константинополем. В 865 году князь Борис принял святое крещение, за ним крестились его дружина и народ. Сама христианизация Болгарии была неразрывно связана с поиском автокефалии: князь Борис выбирал между Константинополем и Римом по принципу максимальной независимости и максимально высокого статуса для новообразованной Болгарской Церкви[1]. Если первоначально крещение было принято от греческих священников, то в 866 году они были изгнаны и заменены латинским духовенством, которому, в свою очередь, в 870 году пришлось покинуть страну и уступить место греческой иерархии, основавшей Болгарскую архиепископию[2].

В обосновании своих прав Рим ссылался на границы между провинциями в IV веке, игнорируя не только более поздние административные реальности, но и последующие Соборы. Однако потом появляется и другое объяснение, которое можно описать как вселенское апостольство Рима, связанное со вселенской миссией апостола Петра[3]. В процессе борьбы за Болгарию Римские папы (Николай I, Адриан II) проводят идею «настоящих патриархатов», основанных апостолами, и «ненастоящих», основанных императорами, а также нарочитого преимущества I Вселенского Собора над всеми другими[4]. В свою очередь, как Константинопольские патриархи, так и императоры ссылались на императорские распоряжения и на право императора определять границы диоцезов и епархий: именно на основании того, что до прихода болгар эти территории были частью Византийской империи, в 870 году восточные местоблюстители присудили их Константинопольскому патриарху[5]. Решение Константинопольского Собора 879–880 годов не включать Болгарию в списки епархий Константинопольского Патриархата[6] не в последнюю очередь связано с принципом соотнесения церковных границ с государственными и, соответственно, правом болгар самим выбирать свою юрисдикционную принадлежность.

Статус архиепископии Болгария получает достаточно рано: едва ли не в 870 году Собор епископов сам выбирал и ставил архиепископа Болгарии. Болгарская Церковь пользовалась не только автономией, но и реальной независимостью.

В отношении внутреннего управления Болгарский архиепископ был независим, лишь формально признавая юрисдикцию Константинопольского патриарха. Избирался архиепископ Собором епископов, по всей видимости даже без утверждения его Константинопольским патриархом, поскольку решение Константинопольского Собора фактически закрепляло за архиепископом Болгарии права автономии. По своему положению в византийской церковной иерархии предстоятель Болгарской Церкви получал независимый статус. Особое место, которое занимал Болгарский архиепископ среди глав других Поместных Церквей, засвидетельствовано в одном из списков епархий Константинопольского Патриархата (X в.), где он вместе с архиепископом Кипрским поставлен вслед за пятью патриархами перед митрополитами, подчиненными Константинополю[7].

Одновременно с созданием Болгарской архиепископии началось и формирование подчиненных ей епархий. Количество созданных в Болгарии епархий и местоположение их центров не поддается точному определению, однако их было много. В письме папы Иоанна VIII князю Борису от 16 апреля 878 года упоминается епископ Сергий Белградский. На Константинопольском Соборе 879–880 годов присутствовали представители Болгарской Церкви – епископы Никифор Траянупольский, Агафон Мораванский[8], Гавриил Охридский, Феоктист Тивериопольский, Мануил Проватский, Симеон Девельтский, Тимофей Месемврийский, Николай Анхиальский, однако в актах не упоминается имя предстоятеля Болгарии[9]. Рукоположенный во епископа около 893 года святитель Климент Охридский возглавил первоначально две епархии – Драгувития и Велики, однако представление о том, что под его духовный надзор была передана треть Болгарской державы, которая, по мнению болгарских и некоторых русских ученых, составила так называемый Экзархат юго-западных земель, нуждается в серьезном уточнении.

Предполагается, что канцелярия Болгарской архиепископии была создана по подобию Константинопольской Патриархии. При ней состояло определенное количество служителей – помощников архиепископа. Первое место среди них занимал синкелл, ведавший организацией церковной жизни[10]. Секретарем предстоятеля Болгарской Церкви – самым влиятельным лицом в архиепископской канцелярии – был хартофилакс[11]. В Ромейской империи этим титулом обозначался хранитель архива, возможно и библиотеки, ко времени святых Кирилла и Мефодия[12] хартофилакс вел надзор над канцелярией, исполнял обязанности первого секретаря патриарха и, возможно, являлся хранителем печати[13].

Судя по письму патриарха Николая Мистика, Болгарская Церковь пользовалась свободой от Константинопольского патриарха, но не обладала реальным равенством с Константинополем, так как патриарх именует предстоятеля Болгарской Церкви своим «чадом», а не «братом»[14]. Позднее, согласно «Тактикону Бенешевича», описывающего церемониальную практику византийского императорского двора около 934–944 годов, «архиепископ Болгарии» стоит на шестнадцатом месте, после синкеллов Римского, Константинопольского и Восточного патриархов. Известны следующие архиепископы Болгарии: Стефан (с 870), Георгий (ок. 878), Леонтий, Димитрий, Сергий, Григорий (занимали кафедру в кон. IX – 1-й. четв. X в.).

В 930 году, в результате признания царского титула царя Петра, архиепископ Болгарии возводится в сан патриарха. Существует известная дискуссионность относительно времени получения статуса патриарха и даже его характера. Сложность состоит в том, что почти все греческие источники, свидетельствуя об автокефалии Болгарской Церкви, именуют ее предстоятеля архиепископом. Единственный греческий источник, свидетельствующий о статусе патриарха Болгарской Церкви, – так называемый Дюканжев список – вызывает вопросы. С одной стороны, он уязвим в пункте относительно первого патриарха Дамиана Доростольского. С другой – он косвенно верифицируется другими источниками (надписями царя Самуила). Болгарский источник – Синодик царя Борила – отделен от времени получения патриархата тремя столетиями[15]. Решающим доводом может являться признание Византией царского титула правителя Болгарии, и в рамках византийской максимы «Нет царя без патриарха» болгарский предстоятель должен был стать патриархом[16]. Известны следующие имена патриархов: Дамиан (2-я четв. Х в.– после 971)[17], Герман (кон. Х в.), Филипп (кон. Х – нач. XI в.), Давид (1016–1018), Иоанн (1018, с 1019 – архиепископ Охридский).

Завоевание Болгарии Византийской империей (1018) повлекло за собой ликвидацию Болгарского Патриархата. Охрид стал центром автокефальной Охридской архиепископии, состоявшей из 31 епархии. Она охватывала прежнюю территорию Болгарского Патриархата, о чем говорится во 2-м сигиллии Василия II (1020): «…нынешний святейший архиепископ владеет и управляет всеми болгарскими епископствами, которыми при царях Петре и Самуиле владели и управляли тогдашние архиепископы»[18]. После смерти архиепископа Иоанна (ок. 1037), славянина по происхождению, Охридскую кафедру занимали исключительно греки. Вместе с тем византийские иерархи стремились сохранить независимость Охридской Церкви. Так, архиепископ Иоанн Комнин (1143–1156), племянник императора Алексея I Комнина, нашел новое обоснование особого статуса Охридской архиепископии. В протоколе Константинопольского Поместного Собора (1143) он подписался не как «архиепископ Болгарии» (что делалось прежде), а как «архиепископ Первой Юстинианы и Болгарии». Отождествление Охрида с древним церковным центром Юстинианой Первой (совр. Царичин-град), основанной Юстинианом I и реально находившейся в 45 км к югу от г. Ниш, было позднее развито Охридским архиепископом Димитрием II Хоматианом (1216–1234) в теорию, с помощью которой Охридской архиепископии удавалось сохранять независимость на протяжении более пяти столетий. Однако было бы неправомерным целиком и полностью ставить знак равенства между Охридской архиепископией и наследием Юстинианы Первой хотя бы потому, что в XII веке на титул этот претендовали также епископы Вельбужда[19]. Было бы некорректно также отождествлять Охридскую архиепископию и Болгарскую Церковь, так как Охридская архиепископия захватывала области Македонии и Сербии.

Тырновская архиепископия и Болгарская Патриархия в эпоху Второго Болгарского царства (1187–1396)

Церковь вмч. Димитрия Солунского в Велико-Тырнове. 1187 г.

В 1185 году в результате антивизантийского восстания под предводительством бояр братьев Петра и Асеня была восстановлена болгарская государственность. Образовалось Второе Болгарское царство со столицей в Тырнове, где вначале была создана новая епископия.

По свидетельству Димитрия Хоматиана в письме Василию Педиадиту, митрополиту Керкирскому[20], Петр и Асень заставили трех греческих иерархов[21] рукоположить во епископа иерея (или иеромонаха) Василия, который венчал на царство Петра Асеня[22]. Увеличению епископии эпохи первых Асеней способствовали завоевания, в результате которых от Охридской архиепископии были отторгнуты Видинская, Браничевская, Средецкая, Вельбуждская, Нишская, Белградская, Призренская и Скопская кафедры. После ряда поражений в 1203 году византийский император Алексей III Ангел (1195–1203) и патриарх Иоанн X Каматир (1198–1206) были вынуждены признать Тырновского епископа и даровать ему право рукоположения епископов, то есть фактически автокефалию, чем тот немедленно воспользовался также для назначения епископов на вдовствующие кафедры Охридской архиепископии. Однако для Иоанна Калояна (1197–1207), младшего брата Петра и Асеня, этого было недостаточно, поскольку он стремился к царскому титулу, а для царя был необходим патриарх или, в крайнем случае, архиепископ. Поэтому он обратился к Римскому папе Иннокентию III с просьбой о царской короне. Условием коронации Калояна папа ставил церковное подчинение Риму[23]. Вначале епископ Василий в сентябре 1203 года был возведен в сан примаса, а 7 ноября 1204 года уже помазан как примас и получил от кардинала Льва знаки высшей церковной власти и «Привилегиум», определявший каноническое состояние Тырновской архиепископии и полномочия ее главы[24]. Следует отметить, что в результате унии предстоятель Болгарской Церкви так и не получил желанного титула патриарха. Существует научная дискуссия: насколько уния реально повлияла на церковную жизнь Болгарии? В пользу такого влияния как будто говорит антибогомильский процесс в царствование царя Борила[25], однако большинство источников свидетельствует о том, что по большому счету почти ничего не изменилось не только в богослужебной, но и канонической жизни Болгарии. По мнению Б.Н. Флори, по-видимому, только примас поминал папу, остальные епископы, не говоря уже о священниках, не обязаны были делать этого[26].

Выход Болгарии из унии состоялся благодаря союзу Иоанна Асеня II (1218–1241) с никейским императором Иоанном III Дукой Ватацем. После смерти униата Василия[27] новый архиепископ Иоаким был хиротонисан в Никее патриархом Германом, а в 1235 году на Соборе в Лампсаке под председательством последнего Иоаким был возведен в сан патриарха. По словам Георгия Акрополита, ему были дарованы преимущества прочих предстоятелей, а Болгарская Церковь была почтена самоуправлением «решением царя и Собора», по причине признания царского сана Ивана Асеня[28]. Новый патриарх подчинил себе Охридский диоцез. Помимо него и Тырновского, Болгарский Патриархат насчитывал 14 епархий, 10 из которых возглавлялись митрополитами (митрополии Преславская, Червенская, Ловчанская, Средецкая, Овечская (Проватская), Дристрская, Серрская, Видинская, Филиппийская (Драмская), Месемврийская; епископии Вельбуждская, Браничевская, Белградская и Нишская)[29]. У нас отсутствуют сведения о митрополичьих округах, однако, судя по наличию митрополитов, можно предположить, что они были. Таким образом Болгарский Патриархат Второго Болгарского царства приближался к классическому типу патриархата. Весьма важно, что его основатель патриарх Иоаким I (1235–1246) был прославлен как святой сразу после смерти[30].

Увеличение и уменьшение Болгарского Патриархата было связано с внешнеполитическими и внешнецерковными событиями. Так, Скопская епархия в 1219 году после создания Печской архиепископии перешла в ее юрисдикцию, а Призренская (ок. 1216) вернулась в Охридскую архиепископию. В результате ряда поражений, постигших Болгарию после смерти Ивана Асеня, территория Болгарского Патриархата сократилась: были потеряны епархии во Фракии и Македонии, затем Белградская и Браничевская, позднее Нишская и Вельбуждская епархии. Следует отметить значительную зависимость патриарха от царя: сам институт патриаршества возникал в связи с развитием и признанием царской власти, и временами цари имели столь большую власть над патриархами, что могли предавать их смертной казни[31].

Особую страницу в истории Болгарского Патриархата времен Второго Царства составляют отношения с Римом: в 1274 году патриарх Игнатий не принял Лионской унии. Не в последнюю очередь это решение связано с позицией византийского императора Михаила VIII Палеолога, который хитроумно заявил на Лионском Соборе, что и Болгарская Патриархия, и Сербская архиепископия были созданы без согласия папы, в умаление прав Охридской архиепископии – наследницы Юстинианы Первой, которая была основана императором Юстинианом и папой Вигилием[32]. Вследствие этого болгары, которые, по некоторым свидетельствам, пред Собором были открыты к идее унии и подчинения папе[33], категорически отказались ее признавать. Позднейшие призывы к унии папы Николая IV в 1291 году успеха не имели[34].

В XIV веке Болгарский Патриархат стремится активно участвовать в международной церковной политике. Так, патриарх Симеон участвовал в Соборе в Скопье (1346), на котором была учреждена Печская Патриархия и венчан на царство сербский король Стефан Душан[35]. Его участие в Соборе и согласие на этот рискованный с канонической точки зрения акт было обусловлено временным союзом болгарского царя Ивана Александра с царем Стефаном Душаном. В Соборе участвовали сербские и болгарские иерархи, монахи-святогорцы.

Для середины – второй половины XIV века характерна определенная напряженность в отношениях с Константинополем. Так, Болгарский патриарх Феодосий II в 1352 году в нарушение канонов рукоположил Феодорита в митрополита Киевского после того, как это отказался сделать Константинопольский патриарх Каллист I[36]. В свою очередь, Константинопольский патриарх в 1371 году принимает под свой омофор Видинскую митрополию по просьбе видинского царя Ивана Срацимира, отделившегося от своего брата Ивана Шишмана и стремившегося подчеркнуть свою церковную независимость от Тырнова.

Последним патриархом Второго Болгарского царства явился великий богослов, проповедник, писатель и просветитель, «духовный сеятель» святитель Евфимий Тырновский[37]. При нем Тырново было взято штурмом турками в 1393 году[38], часть церквей разрушена, большинство священников перебито, а сам святой патриарх Евфимий был заточен в Бачковском монастыре, где и скончался около 1402 года. Вдовствующей кафедрой стал с 1394 года управлять митрополит Иеремия, назначенный на нее Константинопольским патриархом. В начале XV века отмечаются попытки Охридских архиепископов подчинить себе Болгарский диоцез, которые властно пресекались Константинопольскими патриархами. Судя по некоторым данным, ликвидация Тырновского Патриархата происходила без всякого канонического обоснования, явочным порядком, в силу невозможности болгарским архиереям составить Собор и выбрать патриарха либо организовать временное церковное управление[39]. Часть болгарских епархий вплоть до 1767 года находилась в составе Охридской архиепископии и Печского Патриархата и пользовались относительно благоприятным положением для развития славянской письменности и сохранения славянского богослужения. Остальные епархии оказались под властью Константинопольского патриарха.

Сербская архиепископия и Сербский Патриархат

Как считают исследователи, одной из первых христианских кафедр на Западных Балканах была Сплитская архиепископия[40]. Один из ее первых предстоятелей – священномученик епископ Домн – пострадал в 304 году. Большое значение для севера Западнобалканского региона имела Сирмийская митрополия (первый известный епископ – священномученик Ириней Сирмийский). Из других древних кафедр, основанных в IV веке, находившихся на территориях, заселенных позднее сербами, следует упомянуть Наисс (Ниш), Сингиндун, Ремесиану[41]. Особое значение занимала Юстиниана Первая – родина императора Юстиниана, который основал в ней автокефальную архиепископию. Позднее архиепископы Охридские в обоснование своих прав ссылались на традиции Юстинианы Первой[42]. Аварское и славянское нашествия в значительной степени разрушили здесь церковную жизнь, однако около 629 года при архонте (князе) Порге по просьбе византийского императора Ираклия (610–641) папа Римский прислал священников, которые многих сербов обратили в христианство[43]. Сведения о епископе из сербов, в отличие от ситуации с хорватами, отсутствуют; возможно, в это время сербы зависели от Сплитского архиепископа. Вероятно, смена юрисдикции сербами произошла после 732 года, когда император Лев Исавр отобрал у папы Григория III балканские и южноиталийские епархии[44], однако за отсутствием источников трудно определить, какой конкретно кафедре подчинялись сербы. Возможно, что с конца IX века большую роль в просвещении и церковном окормлении сербов играла Охридская кафедра[45], однако, опять-таки, в силу скудости данных, об этом трудно судить[46]. Рашская епископия упоминается в сигиллии Василия II Болгаробойцы за 1020 годом, и одно время она подчинялась архиепископу (или патриарху) Болгарии[47], однако затем, вероятно, перешла под контроль Охридской архиепископии. Зета (Черногория) частично зависела от епископа Антибари, подчинявшегося папе Римскому[48], отчасти же от митрополита Диррахийского. В XII веке епископ Рашки был признанным духовным возглавителем сербов[49] и зависел от Охрида.

Обретение церковной самостоятельности связано как с получением королевского титула и необходимости повышения церковного статуса Сербии, так и с угрозой церковной экспансии Рима. Факт двойного крещения Стефана (Симеона) Немани достаточно говорит о значении латинского влияния. В 1217 году святой Стефан Первовенчанный принимает королевскую корону, возможно, из рук папского легата и, вероятно, под известными условиями, связанными с церковным подчинением Риму. Осознав эту угрозу, святой Савва Сербский отправился ко двору никейского императора Феодора Ласкариса и патриарха Мануила I (1215–1222) с просьбой даровать автокефалию Сербской Церкви.

Патриарх и император понимали опасность возникновения новой униатской автокефалии и поэтому даровали Сербскому королевству автокефальную архиепископию. Помимо этой причины существовала и другая – известное противостояние Никейской империи с другой частью византийского мира – Эпирским деспотатом, который в церковном отношении подчинялся Охридской архиепископии. Последовавшие протесты архиепископа Охридского Димитрия Хоматиана не обладали достаточной канонической основательностью и не изменили ситуации, коль скоро Никейский патриарх – законный преемник Константинопольского, в полном объеме осуществлявший его полномочия, мог даровать автокефалию дочерней Церкви[50].

Святой Савва Сербский. Фреска монастыря Милешево

Дарование автокефалии совпало с созданием Кормчей книги, которую святитель Савва или составил, или переписал на Афоне. Для Кормчей книги святого Саввы Сербского характерно подчеркивание высокого достоинства Церкви и известной независимости от государства, в ней отсутствуют наиболее «проимперские» разделы и тексты[51]. Первоначальной резиденцией святого Саввы явился г. Рас (Рашка), затем – монастырь Студеница, потом – Жичский монастырь. Выбор монастыря в качестве резиденции показателен в смысле подчеркивания монашеского характера иерархии, а также независимости Церкви от государства, ее «неотмирности». Святитель Савва открыл восемь новых епархий: Жичскую, Топличскую, Моравичскую, Даборскую, Будимлянскую, Хвостанскую (Студеницкую), Зетскую и Захлумскую (Захолмскую).

В новооснованные епархии святитель Савва поставил во епископы своих учеников – подвижников Хиландара и Студеницы. В помощь епископам первосвятитель самых опытных клириков возвел в протопопы (архиерейские наместники), которых направил в разные места Сербии. Их обязанности позднее были определены в Законнике, в числе них была проповедь Православия и борьба с ересями[52]. Характерен также институт духовников, которых поставлял непосредственно епископ[53].

Таким образом, автокефальная архиепископия обладала тремя уровнями управления: архиепископ, епископ, протопоп (благочинный).

В жизнь сербского монашества святой Савва ввел афонские уставы (судя по всему –местные редакции Иерусалимского устава), с которыми ознакомился во время своего пребывания на Святой горе, а сами монастыри сделал рассадниками духовного просвещения. Биограф святителя Саввы монах Феодосий пишет: «Сам [святитель Савва] прошел по земле своего народа, всех утверждая в учении веры и вводя в своих монастырях уставы и обычаи иноческой жизни – да их держатся, как это видел на Святой горе, в Палестине и в Азии»[54] .

Для средневековой Сербской Церкви характерны Поместные Соборы, в которых участвовали все епископы Сербии, протопопы, игумены и священники. Хотя первенствующая роль в них принадлежала архиереям, не только они считались его членами и, соответственно, участвовали в принятии решений. Возможно, они имеют известный аналог с Соборами короля (краля) и знати. Следует также ответить, что и иерархи, и клирики участвовали в общих церковно-народных Соборах всего Сербского королевства, а затем и царства, в частности в Соборе 1346 года, где король Стефан Душан стал царем, и в Соборе 1349 года, когда был принят Законник. Первый собственно церковный Собор был открыт святым Саввой Сербским в Жиче, где он выступил с речью, которая в сущности представляла собой исповедание им православной веры (так называемая Жичская беседа).

Став архиепископом Сербским, на Вознесение Господне в 1221 году святой Савва в Жиче торжественно возложил на правителя Сербии Стефана королевский венец[55]. По этому случаю состоялся церковно-народный Собор, к участникам которого (сановникам, областным правителям, военачальникам, епископам, игуменам, священникам) первосвятитель обратился с речью, отметив, в частности, следующее: «Как я принял первосвятительскую власть и был поставлен во главе Сербской Церкви, так и он [Стефан Первовенчанный], который по милости Божией управляет вами, должен быть коронован королевским венцом в честь, славу и похвалу вашу»[56]. Проводя, таким образом, параллель между королевской и архиепископской властью, святой Савва свидетельствовал, в частности, о суверенитете последней, а также о значении архиепископа для сакральной легитимизации короля. Однако в дальнейшем, по мнению некоторых исследователей, Сербские архиепископы находились в значительной зависимости от сербских королей[57], хотя целесообразнее говорить о взаимозависимости, коль скоро часть епископов были по происхождению Неманичами. Характерно стремление к параллельной канонизации и сербских королей, и архиепископов, в результате чего образовался концепт «святородного древа Неманичей», что, на наш взгляд, свидетельствует о своеобразной симфонии светской и церковной власти, в ряде черт отличавшейся от византийской.

По мнению М.П. Чельцова, управление Сербской Церковью «за время ее самостоятельного существования до 1766 года было весьма просто и несложно. Во главе Сербской Церкви стоял архиепископ, а с 1346 года – патриарх, из сербов родом[58]. Им принадлежала вся власть в Сербской Церкви как административная, так и судебная… По временам, нужды ради, созывались или церковной властью, или светской Соборы из епископов страны и правителей Сербии. На них решались общие церковные, а иногда и гражданские дела, например о венчании Стефана Дечанского королевским венцом. Избирались и поставлялись архиепископы, а затем и патриархи Собором местных архиереев. И только в XVIII столетии некоторые из Сербских патриархов были присланы из Константинополя турецким правительством, по желанию, конечно, Константинопольского патриарха»[59].

В результате войн Стефана Уроша Милютина, Стефана Дечанского и Стефана Душана в Сербское королевство вошел ряд епархий Охридской архиепископии и Константинопольского Патриархата. От Охрида была отторгнута Скопская митрополия, которая перешла под власть Сербского архиепископа.

В 1346 году король Сербии Стефан Душан Сильный при участии Тырновского патриарха Симеона и Охридского архиепископа созвал в Скопье церковный Собор, на котором Сербская Церковь была возведена в ранг Патриархии, а патриархом стал Иоаким (1338–1346, 1346–1354). Как и царь, патриарх получил титул «Патриарх сербов и греков». Были образованы новые епархии (например Лесновская). Отдельные епархии (Скопийская, Призренская, Рашская, Зетская) были тогда же переименованы в митрополии. Судя по Законнику, митрополии стремились организовывать по византийскому образцу: известно о наличии степени экзарха, который, согласно Законнику, не мог быть мирянином[60]. Согласно Законнику, царь имел известную власть над Церковью и церковным имуществом, однако она была законодательно ограничена[61]. Стефан Душан стремился привести все епархии, оказавшиеся под его властью, под юрисдикцию патриарха Иоакима и изгнал греческих иерархов из своего царства в 1349 году. Это вызвало протесты Константинопольского патриарха Каллиста, который в 1352 году предал анафеме и царя, и патриарха Иоанникия[62]. И только в 1374/1375 году анафема была снята усилиями святого князя Лазаря с непременным условием: если сербы окрепнут и овладеют опять греческими областями, они не переменят митрополитов, как и повелевают Соборные правила[63].

После смерти царя Уроша в 1371 году в течение последующих 80 лет Сербский Патриархат был носителем духовного единства сербов в эпоху распада сербской государственности и турецких нашествий. От этих нашествий тяжко пострадала Сербская Церковь. Вначале Сербский патриарх был вынужден покинуть Печ, а после гибели Сербской деспотовины в 1459 году Сербский Патриархат был временно упразднен[64]. Он возродился только в 1557 году при патриархе Иоанникии (Соколовиче) благодаря усилиям его брата – потурченца Мехмеда Соколовича, великого визиря Порты. Патриархат был упразднен вновь в 1766 году при патриархе Василии (Бркиче).

***

Балканские автокефалии, в особенности Болгарская, создавались в атмосфере острого соперничества между Римом и Константинополем. Конечная и промыслительная победа Константинополя была связана как с его духовным и культурным превосходством над Римом (особенно в IX в.) и культурной близостью к нему славянских балканских народов, так и с гораздо большей мерой свободы в церковном управлении, которую Константинополь готов был предоставить балканским Церквям.

Организация автокефалий и патриархатов была связана с инициативой светской власти, стремившейся поднять значение государства. Единственное исключение – создание Сербской архиепископии в контексте борьбы с латинским влиянием – кажется, лишь подтверждает правило: роль святого Стефана в ее формировании кажется недостаточно оцененной. Дарование сана патриарха было связано с признанием царского титула. Следует отметить значительную и зачастую ведущую роль монарха в церковных делах как в Сербии, так и в Болгарии.

Испытывая культурное и организационное превосходство Константинополя, балканские автокефалии шли по пути «догоняющего развития», временами не без успеха воспроизводя его структуры. Более склонной к непосредственной рецепции византийских структур оказалась Болгария, которая в период Тырновского Патриархата приблизилась к классическим формам Константинопольской Патриархии. Для Сербской архиепископии, а затем и патриархата была характерна особенная форма церковно-народных Соборов, собиравшихся во всех случаях, важных для государства и Церкви. В целом Болгарская Церковь в свой первый период и Сербская Церковь являлись по своей структуре управления автокефальными архиепископиями с достаточно простой и архаичной системой управления. Для Сербской Церкви характерна значительная роль монастырей и монашества в деле организация церковного управления.

По своим местам в диптихах балканские Церкви стояли после Кипрской архиепископии. При этом Сербская Церковь стояла после Болгарской. Несомненна роль Болгарской Церкви в установлении Сербской Патриархии, а также ее внешнецерковная активность в XIV веке.