Множество людей помнят владыку. Говорят о нем как о мудром священнослужителе и архипастыре, тонком дипломате и общественном деятеле, профессоре Московской духовной академии и главе церковного издательства. Мне же хочется сказать о владыке Питириме как о филологе – воистину «любящем слово».

Говорил владыка великолепно: это всегда была как бы импровизация, насыщенная смыслом и безупречная интонационно. Проповеди в храме, лекции, застольные беседы и даже – художественная декламация. Помню чеховский рассказ, прочитанный владыкой на рождественской елке в Издательском отделе: я, университетский филолог, стала относиться к Чехову иначе…

Церковное издательство было любимым детищем владыки Питирима. И глава Издательского отдела действительно главенствовал среди своих сотрудников – был на голову выше, другого калибра. Много есть воспоминаний о его редакционной деятельности, но мы упомянем только о двух фактах, которые характеризуют владыку Питирима как человека, обладающего довольно редким даром: понимать, что такое гимнография.

Феномен церковного изобразительного искусства – не только иконописи, но и архитектуры с мозаикой и фресками, и рукописных миниатюр – был осознан на рубеже XIX–XX веков. Мир, заново открывший «темные доски», замер в восхищении, словно говоря сам себе: «Прииди и виждь» (Ин. 1: 46).

Феномен церковной музыки, реализующейся в православной традиции прежде всего в пении, был осознан немного позднее, во 2-й половине XX века, когда были внимательно прочитаны соответствующие работы музыковедов, но главное – появилось множество исполнительских коллективов, с захватывающим профессионализмом внушающих: «Имеяй уши слышати, да слышит» (Мф. 11: 15).

Осознание феномена церковной поэзии происходит у нас на глазах, это конец XX – начало XXI века. И особая роль здесь – у владыки Питирима.

Сохранился протокол заседания Календарно-богослужебной комиссии 1969 года, на котором шла речь о подготовке издания Триоди постной. Владыка Питирим задает вопрос: почему не получила признания сергиевская редакция?[1] Профессор Н.Д. Успенский отвечает: потому что «люди привыкли к прежней редакции», и, кроме того, «изменения нарушали музыкальный ритм песнопений». Другие протоколы нам неизвестны, но уже эта небольшая деталь свидетельствует: не просто так, а с рассуждением принимал владыка решение о том, какую редакцию текстов издавать.

В сергиевскую комиссию входили почтенные люди, однако поправлены были Триоди и другие книги второпях (кончались тиражи на синодальных складах) и без оповещения народа церковного. И – не благословил Господь это начинание: поправленные тексты не прижились, сметенные революционной бурей. 60-е годы XX века – не самые легкие для нашей Церкви, и глава издательства понимал: не стоит плодить разночтения и разногласия в малом стаде.

В 70-е годы началась работа над Минеями, за которыми закрепилось обиходное название «зеленые». Я назвала бы их иначе – «Питиримовские». В Издательском отделе родилась и получила воплощение идея, тогда (да и сегодня) не всем понятная: собрать всю доступную православную гимнографию и включить в служебные Минеи, чтобы сохранить тексты от забвения.

Собирать иконы – это понятно: художественные ценности. Любить церковное пение – тоже объяснимо: красивые голоса красиво поют, даже если не понимаешь, о чем… Литургическая поэзия?.. тут уж не только от внешних, но даже от некоторых священнослужителей приходилось слышать: «И зачем все это нужно? Да мы не успеваем вычитывать то, что есть в книгах!..»

А ведь православная гимнография – это целый поэтический мир, до сих пор недостаточно осознанный, со своими художественными принципами, развитой системой жанров и поэтических приемов, удивительный сплав богословия и песнословия. Я бы сказала, что наша гимнография – это «поэтическое богословие», «богословие в стихах», как когда-то Е.Н. Трубецкой назвал иконопись «богословием (или умозрением) в красках».

Осмысление нашей литургической поэзии сегодня продолжается, принося новые плоды: собираются, исследуются и включаются в богослужебный обиход творения прошлых веков; делаются переводы на церковнославянский с греческого, английского, сербского и других языков; умножаются гимнографы, постепенно избавляясь от косноязычия и овладевая, помимо акафистного, иными жанрами…

Слава в вышних Богу!

Упокой, Господи, душу схимитрополита Питирима, и сотвори ему вечную память.

[1] Митрополит Сергий (Страгородский), будущий Патриарх Московский и всея Руси, до революции возглавлял специальную комиссию, занимавшуюся обновлением, «русификацией» богослужебных книг. Работа этой комиссии не была завершена, хотя к концу 1912 г. были выпущены Постная и Цветная Триоди. Сейчас эти Триоди не используются.